– Как бы нас не пытались критиковать, но в последние годы Россия добилась немалых успехов в улучшении показателя младенческой смертности, ежегодно он снижается на 7-9%. Такие темпы привлекли внимание Всемирной организации здравоохранения, а недавно в Москве прошел международный форум с участием 17 стран, на котором рассматривался российский опыт.

– За 9 месяцев нынешнего года он составил 7,2. А в ряде регионов приблизился к европейскому уровню. В стране предпринимаются колоссальные усилия по совершенствованию системы оказания помощи детям и беременным женщинам. На это нацелен и Национальный проект «Здоровье», и федеральные программы.

Сказать, что в России все проблемы решены, конечно же, нельзя. У нас их еще достаточно. Однако мы над ними работаем, поступательно двигаясь к цели.

Без учета структуры младенческой смертности успехов не добиться, а она следующая: на первом месте – состояния перинатального периода, на втором – врожденные пороки развития и хромосомные заболевания, на третьем – внешние причины. Анализ свидетельствует, что наиболее уязвим неонатальный период (то есть до 28 дней), именно на этом этапе больше всего теряем детей, значит, следует прежде всего воздействовать на него. Исходя из этой структуры, и была выстроена модель приоритетов, направленная на улучшение показателя.

Для того чтобы снизить младенческую смертность, нужно в первую очередь улучшить систему родовспоможения, реанимационную помощь новорожденным, выхаживание маловесных детей. А чтобы все действовало эффективно, необходимо выстроить систему, она в России трехуровневая. Порядки оказания помощи новорожденным, беременным четко регламентируют, как и где женщина должна наблюдаться, при возникновении каких симптомов и факторов риска ее обязательно должны направить в учреждение более высокого уровня. Кстати, в тех субъектах, где функционируют перинатальные центры, показатели младенческой смертности существенно ниже. Поэтому не случайно придается столь большое значение строительству таких центров в регионах. Однако построить перинатальный центр – не значит решить проблему. Главное, чтобы он стал основным учреждением, которое будет координировать помощь в данном субъекте, мо-ниторировать состояние здоровья каждого ребенка. Он – вершина трехуровневой пирамиды.

– Теперь надо насытить все ЛПУ соответствующим оборудованием, а главное – укомплектовать квалифицированными кадрами. Сегодня в стране работает 5,5 тыс. неонатологов, что явно недостаточно. Обеспеченность ими составляет лишь 43%. Предстоит сделать специальность более привлекательной, оснастить всем необходимым.

Поверьте, когда врач может себя реализовать профессионально, для него это много значит, даже если зарплата весьма скромная. Зная, что поступившему в судорогах, с цианозом ребенку ты можешь помочь, и через 3 часа его состояние совершенно изменится – пожалуй, большего удовлетворения я в своей жизни не испытывала, работая когда-то в интенсивной терапии.

Новые технологии, оборудование требуют высочайшего профессионального уровня специалистов. Оснащая современной аппаратурой, надо научить людей работать на ней, предоставить возможность для повышения квалификации. Тренироваться на больном – негуманно. Именно поэтому в стране стартовал проект по созданию симуляционных центров, основной задачей которых является не только выработка мануальных навыков, но и повышение теоретических знаний, освоение новых методик. Врач должен учиться в максимально приближенных к реальной действительности условиях. Симуляторы уникальны тем, что дают ощущение реального. А компьютерная программа сразу отслеживает, верно ли поступил обучаемый. В Российской Федерации будет 12 симуляционных центров.

Реализуется еще один проект. Он направлен на формирование коммуникативных навыков у медицинских работников и осуществляется под руководством главного специалиста неонатолога Минздравсоцразвития России Елены Николаевны Байбариной. Ведь много обращений, жалоб граждан в министерство поступает зачастую не на качество лечения, а на грубость медперсонала, неумение объяснить родителям суть ситуации.

Решая задачу по улучшению материально-технической базы, оснащения, кадровой обеспеченности, мы прекрасно понимаем, что каждая из составляющих многомерна.

– Так оно и есть. Поэтому акцент сделан на профилактические технологии, такие как вакцино-профилактика, диспансеризация детей первого года жизни, неонатальный скрининг. Отдельно хочется сказать о пренатальной диагностике врожденных пороков развития и хромосомных аномалий. Теперь беременную будут обследовать на выявление этой патологии у плода в первом, а не во втором триместре, как было раньше. Подчеркну, дородовая диагностика направлена не на то, чтобы проводить элиминацию плода, как некоторые преподносят, а на то, чтобы своевременно госпитализировать женщину в ту клинику, где ребенку окажут адекватную помощь в первые минуты появления на свет. Это вкупе с другими направлениями позволяет заметно продвинуться вперед.

Сделано многое, хотя, повторяю, нерешенных проблем еще немало, одна из них – разница показателей у городского и сельского населения, в центральных регионах и отдаленных, поэтому и развернута программа модернизации здравоохранения.

Пока мы максимальные усилия направляем на перинатальный и ранний периоды, потому что больше всего детей умирает в этом возрасте. Но требуют внимания и другие возрастные категории детского населения. Благодаря ранней диагностике заболеваний и адекватному лечению сейчас снизилось число детей, умирающих от болезней, уменьшился показатель смертности. И за счет этого относительная смертность от внешних причин выросла. Я уже везде об этом говорю. Смертность от внешних причин занимает первое место у подростков. Она даже у детей до года на третьем месте. Проблема – не только медицинская, а всего общества.

– Россия отличается от других стран своим многообразием. Мы не собираемся везде насаждать единую модель. Хотя, с нашей точки зрения, конечно, целесообразнее, чтобы ребенок оперировался там же, где появился на свет. Но так сложилось, что в некоторых городах отделения хирургии новорожденных развернуты в многопрофильных детских больницах, зачастую отдаленных от родовспомогательных учреждений. И поломать сразу эту практику невозможно.

В Научном центре акушерства, гинекологии и перинатологии им. В.И.Кулакова дети с жизнеугрожающей патологией, получив своевременную помощь в отделении хирургии новорожденных, возглавляемом профессором Юрием Ивановичем Кучеровым, практически все выживают. Очень успешно оперируют новорожденных в Новосибирском НИИ патологии кровообращения им. Е.Н.Мешалкина, который возглавляет академик РАМН Александр Михайлович Караськов. Не-онатальная хирургия развивается почти во всех субъектах. Но пока далеко не везде могут похвастать хорошими результатами. А мы ставим задачу не просто развивать хирургию новорожденных, а развивать с такими же результатами, как в НЦАГиП. Поэтому большое значение придается обучению специалистов на его базе, на базе НИИ им. Е.Н.Мешалкина и других ведущих клиник. Не отработав методики, нельзя разрешать им самим оперировать тяжелые пороки.

Беременную, у плода которой в результате пренатальной диагностики выявлена аномалия, надо направить в ту клинику, где ребенка смогут успешно прооперировать. Мы не сможем развивать неонатальную хирургию, скажем, в каждой ЦРБ.

В последнее время мы активно ставим вопрос о необходимости преодолевать акушерскую изолированность. В течение многих десятилетий в России родильные дома строились отдельно, чего нигде в мире нет. (В стране 188 родильных домов, 53 перинатальных центра). Перинатальные центры мы стараемся сейчас приблизить к многопрофильным взрослым или детским больницам. А оптимально, чтобы перинатальный центр был в составе многопрофильной больницы. И тогда не надо никого никуда возить. Но за год-два и даже за 10 лет проблему полностью не решить. Мы ее озвучили, обозначили вектор движения. Многие субъекты, понимая это, начинают что-то перестраивать. Так, детская больница № 1 в С.-Петербурге возводит у себя на территории родильный дом.

Кстати, неонатальная хирургия тоже будет многоуровневая: какой-то минимум вмешательств будут выполняться на месте, потому что существуют пороки, не допускающие промедления ни одного часа, всё остальное должно быть в руках хирургов, которые со сложной патологией сталкиваются каждый день. Если врач делает две операции гастрошизиса в год, то о какой результативности можно говорить!

Предстоит выстроить правильную систему, она многокомпонентная: дородовая диагностика, трансфер, адекватная помощь и выхаживание.

– Полагаем, что готова. В рамках программы модернизации здравоохранения продолжается оснащение отделений реанимации и интенсивной терапии новорожденных современным оборудованием для выхаживания новорожденных с низкой и экстремально низкой массой тела, ведется обучение неонатологов. Во многих регионах уже давно работают с глубоконедоношенными детьми, и довольно-таки успешно. Переход на новые критерии учета живорождения в соответствии с рекомендациями ВОЗ – это сохранение жизни и здоровья наших маленьких сограждан.

– Конечно же, скажется. Но не думаю, что очень сильно. Во всяком случае не настолько, как предсказывают противники нововведения.